История одной полярной экспедиции

Мне хотелось назвать свою статью «Свидание трех друзей», по шуточному названию марки, которой оплачивались письма, сданные на дирижабль «Граф Цеппелин» и на ледокол «Малыгин» в двадцатых числах июля 1931 г., но статья с таким названием уже была написана П. Торцевым. Название марки объясняется тем, что автор рисунка художник И.И. Дубасов изобразил на ней ледокол, дирижабль и белого медведя, причем все три объекта примерно одного размера.

В нашем музее хранятся экспонаты, связанные с этой экспедицией лета 1931 г., когда в Арктике был произведен обмен почтой между советским ледоколом «Малыгин» и немецким дирижаблем «Граф Цеппелин». В планах «Цеппелина» и «Малыгина» важное место заняла «филателистическая программа», посвященная этой крупной полярной экспедиции с участием двух «транспортных великанов». В соответствии с «филателистической программой» экспедиции советская серия марок должна была выйти к отплытию «Малыгина», немецкая — к старту «Цеппелина».

К числу этих экспонатов относятся открытое письмо, отправленное из Ленинграда на «Малыгин», доставленное туда с помощью дирижабля, и фотография, сделанная 25 июля 1931 г., на которой отображен момент приемки на главпочтамте в Ленинграде почтовой корреспонденции, предназначенной для «Цеппелина». Письмо, побывавшее на «Цеппелине» и «Малыгине», адресовано участнику экспедиции Петрову Константину Михайловичу, представителю НКПиТ (Народного комиссариата почт и телеграфов). Оно датировано 24 июля 1931 г. и, судя по штемпелю, принято оно на главпочтамте в Ленинграде 25 июля и в этот же день поступило на дирижабль, о чем свидетельствует другой штемпель. Очень важным экспонатом является сохранившийся дневник К. М. Петрова, который он вел во время путешествия на «Малыгине», составленный в виде писем к жене, а также путевые заметки, предназначенные для широкой аудитории, опубликованные в трех журналах «За социалистическую связь» в октябре - декабре 1931 г.

В письме сестра К. М. Петрова Аня пишет: «Обрати внимание на марки, они продаются только один день сегодня в ограниченном количестве. За ними непрерывная очередь в почтамте».

«ЛЦ-127» или «Граф Цеппелин»

В начале 1930-х гг. полеты над Арктикой были событием исключительным. Набирающая силу авиация в этот период еще не могла обеспечить возрастающие запросы полярников, поэтому большие надежды возлагались на дирижабли. К этому времени уже был накоплен некоторый опыт полетов дирижаблей в Арктику: «Норвегия» (1926), «Италия» (1928).

Впервые о предстоящей международной арктической экспедиции на немецком дирижабле широкой публике стало известно из прессы. Первое сообщение о предполагаемом обмене почтой между дирижаблем и ледоколом появилось в «Красной газете» 25 июня 1931 г. Возвратившийся из Берлина директор Всесоюзного арктического института Рудольф Лазаревич Самойлович 5 июля 1931 г. сделал в Ленинграде доклад о предстоящей международной арктической экспедиции на немецком дирижабле «Граф Цеппелин», краткое сообщение об этом появилось в газете «Правда». Р. Л. Самойлович уже бывал в Арктике. В 1928 г. именно он руководил советской спасательной экспедицией на ледоколе «Красин», который подобрал итальянцев с потерпевшего крушение дирижабля «Италия».

Умберто Нобиле, участник экспедиции на воздушном корабле «Норвегия» и руководитель дирижабля «Италия», отправился в Арктику на этот раз в качестве пассажира на советском ледоколе «Малыгин», с которым «Граф Цеппелин» должен был встретиться в Баренцевом море. Командир дирижабля доктор Хуго Эккенер также не был новичком: на «ЛЦ-127» он совершил кругосветный перелет по маршруту Фридрихсхафен - Берлин -Кенигсберг - Вологда - Усть-Сысольск - Якутск - Николаевск - Токио - Лос-Анджелес- Фридрихсхафен, сделав при этом всего лишь три остановки. «ЛЦ-127» был самым мощным из всех существовавших тогда воздушных кораблей. Сто семнадцатый по счету дирижабль, построенный на цеппелиновых верфях, он имел колоссальные размеры. Высотой с десятиэтажный дом, длиной почти четверть километра; 105 тысяч кубометров водорода, заполнявшие оболочку, позволяли поднять примерно 23 тонны груза. Управлялся дирижабль из застекленной гондолы, моторы находились в кормовой части, а внизу вдоль всей «сигары» располагались каюты для команды и пассажиров.

Утром 24 июля 1931 г. в торжественной обстановке дирижабль «Граф Цеппелин» стартовал из Фридрихсхафена, через шесть часов уже был в Берлине, где сделал 8-часовую остановку для приема почты, затем в Ленинграде (где произвел обмен почтой) и направился Архангельск.

Экспедиция на дирижабле «Граф Цеппелин», состояла из 46 человек. Кроме Р. Л. Самойловича, возглавляющего научную часть программы, были еще 3 человека из СССР: изобретатель первого в мире аэрологического радиозонда профессор Павел Александрович Молчанов, инженер-воздухоплаватель Ф. Ф. Ассберг и радист Эрнст Теодорович Кренкель.

Именно советский ледокол «Малыгин» был выбран для научно-туристической экспедиции в Арктику, организованной Государственным акционерным обществом иностранного туризма. Перед «Малыгиным», открывающим эру арктического туризма, впервые была поставлена еще одна задача - организация обмена почтовой корреспонденцией между кораблем и дирижаблем во время их встречи в Арктике. Для этой цели Наркомпочтелем на «Малыгине» было организовано специальное почтовое отделение, заведующим был назначен И. Д. Папанин, а его заместителем — представитель Наркомпочтеля К. М. Петров, путевые заметки которого об этом путешествии, хранящиеся в фондах нашего музея послужили основой для данного доклада.

«Малыгин»

Ледокол «Малыгин» отправлялся в Арктику не впервые. В 1928 г. ледокол принимал участие в поисках итальянской экспедиции У. Нобиле.

Водоизмещение 1600 тонн. Команда и пассажиры: в составе команды всего 44 человека, в том числе комсостав - 10, боцман, 8 матросов, 6 машинистов, 15 кочегаров, 4 повара и прислуга; 31 пассажир, 11 человек обслуживающего персонала. Всего 86 человек.

Возглавлял экспедицию известный полярный исследователь, участник нескольких походов в Арктику, профессор Владимир Юльевич Визе. Поход на «Малыгине» был у него третий по счету.

Помощником Визе был известный полярник, исследователь Николай Васильевич Пинегин. Капитаном ледокола был «старый морской волк» Чертков. Среди путешественников было 10 корреспондентов и 3 работника звукового кино, по утверждению К. М. Петрова, со специально изготовленным для этого случая оборудованием. Кроме того, в составе экспедиции был писатель Соколов-Микизов, фоторепортер Штернберг, два представителя «Интуриста» и переводчик. Из иностранцев, кроме Нобиле, были американцы - владельцы автомобильного завода мать и сын, американка-миллионерша и немецкий известный в то время журналист. (Их имен К. М. Петров не запомнил).

В связи с тем что «Граф Цеппелин» перед отправлением на Северный полюс планировал техническую остановку в Ленинграде, СССР должен был принять самое деятельное участие не только в самой экспедиции, но и в ее подготовке. В ознаменование столь выдающегося события Наркомпочтель планировал выпустить специальную серию почтовых марок.

Еще до подготовки этой серии Советская филателистическая ассоциация запросила управление германского дирижабля, на каких условиях он примет почту. Управление сообщило, что почта может быть принята на борт дирижабля для передачи в некоторые пункты за полярным кругом, а также на ледокол «Малыгин» и подводную лодку за специальную плату сверх почтовых сборов.

В обществе «Интурист» сообщили, что почта также будет приниматься ледоколом для передачи на дирижабль. Во всех случаях письма часть пути совершат по воздуху. Вот почему памятные марки в честь полета к Северному полюсу были марками воздушной почты.

«Свидание трех друзей»

Советская филателистическая ассоциация после обсуждения вопроса с представителями Правления ВОФ поручила изготовление рисунка марки художнику Ивану Ивановичу Дубасову. На создание проекта ему давалось несколько дней, проект был готов к указанному сроку и был настолько удачным, что был утвержден с самыми незначительными поправками. По общему мнению, «Рисунок марки был признан одним из лучших за все время существования советской филателии и по своей выразительности и оригинальности композиции он превосходит все до сих пор выпущенные марки в честь полета "Графа Цеппелина"».

Обратимся к описанию «трех друзей» на марке. Изображенный на марке четвероногий зритель — белый медведь, выдвинутый на передний план, в первую очередь приковывает внимание. Очень эмоционально описал этого медведя Д. Б. Валерон, в статье «Один из лучших и одна из лучших»: «Хочется стать рядом с медведем и посмотреть в направлении его взгляда. И тут есть о чем задуматься, как задумался и бедный белый медведь. В самом деле, судьба его незавидна, — пишет далее Валерон, - медведь хорошо помнит полет "Норвегии", злополучный рейс "Италии", полеты Чухновского и Бабушкина, бессмертные подвиги "Красина" и "Малыгина" и бесчисленные визиты аэропланов и кораблей многих стран.

Казалось бы, пора и честь знать. Но не тут то было: опять во льдах появился "Малыгин", а в воздухе засверкал чудовищный безглазый кит».

По мнению Валерона, художнику великолепно удалась поза обескураженного медведя. Очертания «Малыгина» и «Графа Цеппелина» соответствуют действительности и дают правильное представление о кораблях. Снежно-ледяной пейзаж, мертвое, свинцовое, насупившееся небо, безлюдие и безмолвие, — как все это точно отображено И. И. Дубасовым на марке. Даже зубчатая рамка, так хорошо подражающая острым изломам льда, безупречна.

Необычное почтовое отделение

Приказом № НУД 169 по Наркомпочтелю от 13 июля 1931 г. за подписью А. И. Рыкова заведующим почтовым отделением на ледоколе «Малыгин», как уже упоминалось выше, был назначен И. Д. Папанин, его помощником — представитель Наркомпочтеля К. М. Петров. К выполнению важного задания работники созданного почтового отделения должны были приступить немедленно. На сборы давалось три дня. Местом сбора оборудования отделения и снаряжения работников был определен кабинет Управляющего делами Наркомпочтеля.

Кабинет к концу сборов напоминал собою помещение штаб-квартиры какой-нибудь воинской части. По углам стояли винтовки, на полу лежали специально изготовленные брезентовые мешки для сдачи почты. Работники складов приносили бухты канатов на случай, если обстоятельства не позволят «Цеппелину» сесть на воду. Проверялись штемпеля, подбирались формы бланков для обработки корреспонденции.

К 15 часам 16 июля сборы были закончены, оборудование и снаряжение погружено в почтовый вагон, и утром 18 июля И. Д. Папанин и К. М. Петров были на «Малыгине», который ждал их в Архангельске на Красной пристани.

Им сразу же была предоставлена каюта для жилья. Утром следующего дня было отведено помещение для почтового отделения, которое уже было занято кинооператором т. Паллей, но, поскольку оно находилось на палубе над котлами, кинооператор мирно уступил помещение, так как там было очень жарко.

Как только на дверях почтовой каюты появилась вывеска «Почта», к ней потянулись клиенты. Еще в Москве для передачи на «Цеппелин» было сдано значительное количество корреспонденции. Конечно, корреспонденция, которая должна была совершить путешествие на судне по льдам полярного моря и затем лететь 6000-8000 километров по воздуху, не могла быть деловой и срочной, за исключением адресованной на Землю Франца Иосифа и на полярную станцию «Маточкин Шар» на Новой Земле, где несли свою нелегкую службу полярники. Отправителями почты были в большинстве своем филателисты или любители, желавшие послать письма, которые совершили бы такой огромный по расстоянию водно-воздушный рейс.

Для Наркомпочтеля, Министерства почт Германии и Общества строительства дирижаблей «Цеппелин» - владельца воздушного корабля, эта корреспонденция имела довольно крупное коммерческое значение благодаря повышенному тарифу за ее пересылку. По тарифам СССР стоимость пересылки письма была 2 руб. 35 коп., почтовой карточки — 1 руб. 30 коп., по почтовым тарифам Германии пересылка письма стоила 4 марки (около 2 руб.), почтовой карточки — 2 марки.

В Москве и Архангельске для передачи на «Цеппелин» было получено 7954 отправления, из них 3993 письма и 3961 почтовая карточка на общую сумму оплаты около 15000 рублей.

Министерство почт Германии и Наркомпочтель придавали большое значение деталям предстоящего почтового обмена. В письме, адресованном Наркомпочтелю, министр почт Германии 7 июля 1931 г. писал следующее: «Благодарю Вас за сообщение правил применительно к почтовым отправлениям, посылаемым при полярном рейсе дирижабля "Граф Цеппелин", и препровождаю при сем бюллетень моего Управления, в котором опубликованы сведения относительно этого рейса». Из письма следовало, что по сообщению Общества строительства дирижаблей «Цеппелин» обмен почты с подводным судном «Наутилус» Губерта Вилкинса более не предполагался. Вместо этого предполагалась сдача почтовых отправлений, снабженных соответствующей отметкой отправителя: на ледокол «Малыгин». В связи с этим обстоятельством, управление экспедицией интересовал приблизительный вес почтового груза, который ледокол сможет принять от дирижабля. Министр почт просил распорядиться срочно сообщить эти сведения Обществу строительства дирижаблей «Цеппелин» в Фридрихсхафен (на Боденском озере), если возможно, по телеграфу, сразу после отплытия ледокола.

Поскольку точный маршрут дирижабля зависел от метеоусловий и не мог быть определен заранее, управлением дирижабля было обещано своевременно известить станцию, предназначенную для сбрасывания почты в полярной области, о передаче ей почты. Министра также интересовали подробности относительно порядка обработки почтовых отправлений, сбрасываемых на этих станциях — штемпелевания, обратной отправки и т. п. К письму прилагалась выдержка из бюллетеня № 61 Германского министерства почт под названием «Полярное путешествие воздушного судна «Граф Цеппелин». В соответствии с этим документом отправка дирижабля планировалась из Фри-дрихсхафена между 20 и 25 июля по маршруту: Фридрихсхафен, Берлин (с 8-часовой остановкой для приема почты), Ленинград (где будет иметь место сбрасывание и прием почты), Архангельск, Новая Земля (обсерватория Маточкин Шар), северная оконечность Новой Земли и далее, до находящегося в Ледовитом океане «Малыгина», с которым будет произведен обмен почтой. Дальнейшее следование дирижабля планировалось через острова Сергея Каменева и Большой Ляховский (Новосибирские острова).

Сбрасывание почты предполагалось произвести на определенной станции в полярной области. Сообщалось также, что путешествие может быть использовано для посылки обыкновенных писем и почтовых карточек по любому назначению, с соблюдением правил, принятых в Германии.

Наркомпочтелем вся информация была принята к сведению, а в Министерство почт Германии были сообщены подробности о порядке обработки корреспонденции и информация о том, что «Малыгин» может принять с дирижабля почту неограниченного количества и веса.

В соответствии с информацией о порядке обработки и пересылки корреспонденции на воздушном корабле и пути следования последнего, Наркомпочтелем были разработаны инструкции для И. Д. Папанина и К. М. Петрова.

С большим трудом разместив мешки с почтой и оборудованием в небольшой каюте площадью около квадратной сажени (сажень 2,13 м), занятой к тому же подвешенной кроватью, диваном, умывальником и маленьким столиком, «почтовики» сразу по выходу в море принялись за обработку почты. Работа включала в себя проверку корреспонденции (вся корреспонденция, идущая из СССР, была заказной) сортировку по странам и городам, раскладку по видам (карточки и письма) и приписку к особым вкладным листам в соответствии с правилами обработки международной корреспонденции. Вся эта работа, осложненная теснотой помещения и жарой в каюте, была закончена к 23 июля. С этого числа началась приемка корреспонденции от команды и пассажиров, подготовка специальных мешков для заделки почты, выбор места для приема и сдачи обработанной корреспонденции и поиск способов обмена на случай непредвиденных обстоятельств.

Письмо к жене

Этим же числом, 23 июля 1931 г., в 9 часов 15 минут, датируется первая запись Константина Михайловича Петрова в его дневнике, обращенная к жене. Из этого документа мы узнаем, что до этого времени он 4 дня занимался пересчетом и записями корреспонденции. Письмо к жене по замыслу К. М. Петрова должно было попасть на «Граф Цеппелин», затем в Германию (Фридрихсхафен), а оттуда в Москву. К. М. Петров сообщает жене, что рассчитывает отправить письмо с «Цеппелином». «Если все пройдет благополучно, то это письмо, основательно погуляв по Ледовитому океану на дирижабле, придет в Германию в Фридрихсгафен, а оттуда уже придет в Москву». Из дневника К. М. Петрова, кроме рабочих моментов путешествия, мы узнаем интересные бытовые подробности, связанные с путешественниками. Умберто Нобиле, например, путешествовал не только в качестве туриста, но и помогал руководителю научной экспедиции профессору Р. Л. Визе. Однако, несмотря на опыт арктических путешествий, одет Нобиле был легко, поэтому И. Д. Папанин подарил ему свою пыжиковую шапку. Бытовые условия на «Малыгине» были созданы по высшему разряду, начиная с оборудования кают и наличия в них ванн, и заканчивая меню, качеством продуктов и присутствием деликатесов.

Последняя запись сделана 27 июля: «Шурочка! Это письмо храни вместе с конвертом, так как это является частью дневника». Конверт, к сожалению, в музей не попал, поэтому мы не можем проследить маршрут его следования.

Почта, переданная с дирижабля

Из корреспонденции, переданной на «Цеппелин» в Ленинграде, 19 заказных писем и 11 почтовых карточек были адресованы команде и пассажирам ледокола. Из числа иностранной корреспонденции, переданной дирижаблем на «Малыгин», оказалось 54 письма и 22 почтовых карточки. Всего с «Цеппелина» на ледокол было сброшено 18 мешков почтовой корреспонденции, из которых 3 мешка были беспорядочно набиты письмами и почтовыми карточками. Вложения остальных 15 мешков были подобраны и перевязаны, но письма не были отделены от почтовых карточек — шли вперемешку. Кроме того, в постпакетах было много «засылок». К примеру, в связках, адресованных в Европу, попадалась корреспонденция, адресованная в Америку, Австралию, в страны Востока. В пакетах с пометкой «Америка» находились письма, адресованные на «Малыгин». Никаких сведений о количестве корреспонденции, переданной с «Цеппелина», получено не было. Всю необходимую работу по сортировке и подсчету корреспонденции выполнили И. Д. Папанин и К. М. Петров. В результате оказалось, что всего с дирижабля было принято 38234 единицы, из них заказной корреспонденции 10677 отправлений, оплата которых составила свыше 20000 рублей.

Общая же сумма оплаты корреспонденции, отправленной из СССР, прошедшей через почтовое отделение на ледоколе, составила свыше 35000 рублей.

Общий объем корреспонденции, прошедшей почтовый обмен в отделении на «Малыгине» составил 46444 отправления. Переданная с дирижабля корреспонденция была адресована во все страны мира, но особенно много было отправлений в Америку, Германию, Голландию и Швейцарию.

Литература и источники:

1. Горцев П. Свидание трех друзей // Северокавказский коллекционер. -1931.- № 11.

2. Ассберг Ф. Ф., Кренкель Э. Т. Дирижабль в Арктике. - Издательство Госмашметиздат, 1933. - 92 с.

3. Валерон Д.Б. Один из лучших и одна из лучших // Советский коллекционер. - № 7 (119) - 1931- июль.

4. Петров и Папанин. С почтой в Арктику // ПТР За социалистическую связь. - Издательство НКПиТ. - 1931. - №№ 25, 26,27, 32.

5. ЦМС, ДФ, ед.хр. 1985, 1976, 2000, 2003, 2004, 2005.

Автор статьи: Лосич Надежда Ивановна, заведующая отделом документальных фондов ЦМС имени А.С. Попова (г. Санкт-Петербург)

Из Материалов 5-го научно-практического семинара по истории почты и филателии "Почтовая марка - объект культурного наследия".

Публикуется с разрешения ЦМС имени А.С. Попова.